Интернет как отягчающее обстоятельство

Глобальная сеть становится рассадником экстремизма

Депутаты Государственной Думы намерены ужесточить ответственность за экстремистские действия. Однако рассмотреть законопроект, не позволяющий воинствующим радикалам сбиваться в группы, помогать друг другу деньгами и заниматься пропагандой в социальных сетях, мешает позиция интернет-сообщества и Общественной палаты.

Проводники социальных болезней

То, что экстремизм всегда идёт рука об руку с терроризмом, - аксиома. Вся разница между понятиями заключается в том, что приверженность крайним взглядам, идеям и мерам у экстремистов выражена в словах, а у террористов - в конкретных действиях. Что, впрочем, нередко совмещается. Это доказали на своём примере и «норвежское чудовище» Андерс Брейвик, расстрелявший 77 человек на почве этнической ненависти, и его российский подражатель Дмитрий Виноградов, «ограничившийся» несколькими коллегами по фармацевтической компании.

Пожалуй, самое страшное в обоих случаях даже не то, что нелюди годами таились, копили в себе злобу и в какой-то момент выплеснули её на окружающих, а то, что опубликованные ими перед кровавой жатвой манифесты нашли отклик в сердцах десятков тысяч последователей. Одни молча поставили «лайк», другие поделились воззваниями массовых убийц с друзьями, третьи взялись за развитие и перевод на другие языки человеконенавистнического «учения» душегубов. Так, философские размышления Брейвика и его письма «дорогим коллегам из России» можно легко найти в Рунете.

Культивирование вседозволенности

«Ненавидеть легче, чем любить, а для разрушения требуется куда меньше душевных сил, чем для созидания, - объясняет популярность экстремистских идей среди молодёжи психотерапевт Константин Ольховой. - Двум молодым людям не нравится одна и та же общественная проблема, но один занимается волонтёрством, помогая её решению, а другой поджигает и переворачивает машины в знак протеста».«23-летнему жителю Приморья грозит до двух лет тюрьмы за размещение в Интернете экстремистских материалов». «27-летнему ульяновцу грозит срок за публикацию материалов, унижающих представителей других народов». «Суд признал 24-летнего жителя Томска виновным в возбуждении вражды и ненависти»… Это лишь первые попавшиеся ссылки из десятков тысяч новостных материалов по теме экстремизма в Рунете.

На первый взгляд всё не так плохо: с экстремизмом борются, виновных отлавливают и предают суду. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что вопреки грозным заголовкам тюрьмой в приговорах даже не пахнет. 25-летнего воркутинца Анатолия Зарницына за организацию экстремистской группировки, призывы к массовым убийствам и распространение пропагандистских листовок приговорили к 2,5 года заключения… условно. А сотни молодых людей, призывавших к насилию через Интернет, настигло и вовсе пустячное наказание: обязательные работы сроком от 120 до 180 часов.

Получается, что идеология ненависти у нас не только не карается должным образом, но и в некотором роде поощряется: после символического наказания в виде махания метлой экстремисты приобретают ореол борцов за идею и вновь принимаются за своё.

Злодеев ударят по рукам

В органах власти, призванных бороться с проявлениями экстремизма, эту несуразицу уже заметили. Именно поэтому в пояснительной записке к законопроекту, внесённому на рассмотрение Государственной Думы ещё в 2011 году, отмечается, что «отсутствие адекватной реакции на размещение экстремистских материалов в международной компьютерной сети Интернет культивирует чувства вседозволенности и безнаказанности».Антиэкстремистский законопроект дополняет действующее законодательство несколькими новеллами. В частности, в Уголовном кодексе может появиться статья о финансировании экстремизма: перевод денег на счёт радикальной политической или религиозной организации станет подсудным делом, а преступных спонсоров будет ждать конфискация имущества. Организаторы экстремистских групп не смогут, как сейчас, избежать уголовного преследования, объявив о добровольном выходе из преступного сообщества. Наконец, в действующих нормах УК усилится ответственность за радикальные призывы в Интернете - уравняв экстремистские высказывания в соцсетях с публикациями в СМИ, шаловливые ручонки можно будет усмирить наручниками.

Что и говорить, идея заманчивая. К тому же вполне созвучная инициативе президента Владимира Путина, поручившего силовикам «действовать максимально решительно» при нейтрализации экстремистских и террористических структур, блокируя «попытки радикалов использовать для своей пропаганды возможности информационных технологий, ресурсы Интернета и социальных сетей».

Хромота правоприменения

Однако решительно действовать правоохранителям мешает отсутствие правовых механизмов. Проект закона, ужесточающий ответственность за экстремизм, периодически попадает в повестку пленарных заседаний Госдумы, но с той же регулярностью оттуда исчезает. В аппарате Комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству пояснили, что нормативный акт требует дополнительных согласований. Основная причина - отрицательное заключение Общественной палаты.Основные претензии «общественников» связаны с тем, что понятие «экстремизм» до сих пор не получило чёткого правового определения. В результате, как отмечается в заключении Общественной палаты, «правоприменительная практика относит к экстремизму критические публикации в СМИ и частные высказывания граждан, в том числе в сети Интернет, по поводу конкретных недостатков в отдельных областях жизни, а иногда даже объявления бытового характера».

Примеры «хромающего» правоприменения долго искать не приходится. Недавно екатеринбургские чиновники «отличились», записав в экстремизм цитаты из Конституции, размещённые на билбордах журналистами местного новостного портала (так по крайней мере утверждает его главный редактор). А буквально на днях сакраментальное интернетовское изречение «Аффтар, убей сибя ап стену» стало поводом для блокировки ЖЖ-страницы редактора одного из книжных издательств. Члены конфликтной комиссии «Живого журнала» защитили детей от вредоносной информации, расценив послание Юрия Гаврюченкова начинающим литераторам как «инструкцию о том, как совершить самоубийство».

Внешняя угроза

Отсюда вопрос: что считать экстремистскими воззваниями и как их отличить от пустопорожней болтовни или неумной шутки? Ведь при большом желании даже в писках интернет-хомячков в духе «пора браться за вилы» можно разглядеть призывы к насильственному свержению государственного строя. «По существу в нынешнем законодательстве под экстремистской деятельностью можно понимать всё что угодно, - считает заведующий сектором Центра исследования межнациональных отношений Института социологии РАН Владимир Мукомель. - Поэтому, на мой взгляд, нужно очень чётко прописывать нормы и процедуры привлечения к ответственности за экстремистскую деятельность».Пересажать интернет-хомячков в клетки несложно. А вот как противостоять настоящим экстремистам, действующим осмотрительно и методично, пока не очень понятно. Закон «О противодействии экстремистской деятельности» распространяется только на территории России, что применимо и к виртуальному пространству. А любую крамолу можно без проблем переместить на серверы, расположенные в другом государстве. Что из года в год демонстрирует сепаратистский сайт «Кавказ-центр», осуществляющий реинкарнацию то в одной, то в другой прибалтийской стране.

Несть числа и радикальным религиозным организациям, набирающим сторонников для своих джихадов через Глобальную сеть. «Все крупнейшие террористические организации мира так или иначе присутствуют в Интернете, и один из крупнейших игроков на этом поле - «Аль-Каида», - напомнил первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по международным делам Вячеслав Никонов. По мнению законодателя, блокировать распространение влияния экстремистского сообщества могут только решительные шаги со стороны государственной власти. В том числе и в области регулирования сети Интернет.

мнения

Александр Савенков

заместитель председателя Комитета Совета Феде­рации по конституционному законодательству, правовым и судебным вопросам, развитию граж­данского общества:

«Сегодня перед государством встаёт вопрос, как реагировать на новые формы экстремизма. Ведь кто-то действует исподволь, не афишируя себя и потихонечку финансируя радикалов или подпевая им в Интернете. Но человек должен понимать, что даже если он отправил пять рублей в поддержку какой-то экстремистской акции - это не милая шутка. Потому что завтра она может обернуться погромами и кровопролитием.

Вот для таких дураков, которые вольно или невольно подыгрывают настоящим буйным, этот закон станет тормозом. Я считаю, что его необходимо принять на будущее, на упреждение. И то, что в нём уделяется внимание Интернету, - крайне важно, потому что на 90 с лишним процентов Интернет анонимен. Трусливые душонки, которые хотят за кем-то спрятаться и из-за угла набедокурить, разжигая межнациональную, межэтническую, межконфессиональную вражду, должны понимать, что за клавиатурой не спрячешься. Их всё равно найдут, вытащат и будут судить».

Отари Аршба

член Комитета Государственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитраж­­ному и процессу­аль­­ному законода­тельству:

«Мы чётко понимаем, что правоохранителям и правоприменителям нужно дать инструментарий, чтобы они могли качественно работать. Но к предложенным поправкам есть ряд вопросов, по которым мы сейчас ищем решение, удовлетворяющее всех. Сложности возникают в части, казалось бы, самых простых вещей - что понимать под экстремизмом и какие действия к нему относить. Получается, нам надо либо всё это описать, либо отдать на усмотрение судей. Но у нас ведь не прецедентное право! И в этом загвоздка.

Мы, конечно, могли бы принять законопроект в том виде, в каком его подготовило правительство в лице МВД. Но я полагаю, что от нас ждут не горячих пирожков, а качественных законов. Вот мы и стараемся сделать эту работу правильно, детализируя понятия и исключая из законопроекта вольность трактования. Время у нас есть, и до конца весенней сессии мы все эти вопросы обязательно отработаем, а сам законопроект вынесем на пленарное обсуждение».