Депутат Госдумы Андрей Крутов в прямом эфире ответил на вопросы читателей «Парламентской газеты»

Член комитета Государственной Думы по энергетике Андрей Крутов в прямом эфире ответил на вопросы читателей «Парламентской газеты».

Анастасия Луценко, Оренбург: Здравствуйте! Мы многодетная семья, у нас четверо сыновей и валютная ипотека на 20 лет, часть долга которой погашено материнским капиталом! Я хочу услышать обоснованный ответ банкиров, какие конкретно они несут затраты, рефинансируя валютных заемщиков? Я даже не прошу рефинансироваться по курсу, на дату заключения договора, можно путем переговоров прийти к средневзвешенным показателям, чтобы и банки не потерпели убытки (если они вообще имеются) и заемщики не остались без последнего жилья.

- Действительно, тема валютной ипотеки, которой мы занимаемся последние несколько месяцев, очень актуальна, это одно из важнейших антикризисных мероприятий. Сегодня в Государственной Думе на повестке дня в том числе и наш законопроект о реструктуризации валютной ипотеки, правда, стоит 79-м номером, и мало шансов, что мы сегодня до него дойдем. Но, тем не менее, человек, который задал этот вопрос, один из типичных валютных ипотечных заемщиков — у него семья, очень часто семья с детьми, с двумя и более. Это люди, которые взяли ипотеку в 2006, 2007, 2008 годах, то есть это довольно давняя история, тогда, когда валютные кредиты были очень распространены в России, в балансах банков они составляли от 30 до 80 процентов. Поэтому для тех времен это была очень типичная история. За эти годы, почти 10 лет, что люди выплачивали эти кредиты, многие погасили банковские проценты и только сейчас стали выплачивать сумму основного долга. У нас платеж по ипотеке устроен так, что вначале платятся проценты банка, то есть совершенно правильно человек подмечает, что банк-то, собственно, пока ничего сильно не потерял, потеряли люди, и главный риск, который у людей возникает, — риск потери жилья. И поскольку суть проблемы в том, что в результате девальвации их ежемесячный платеж увеличился в два, а то и в три раза, в зависимости от курса и валюты, сумма основного долга, которая тоже номинирована в валюте, увеличилась и зачастую превышает стоимость квартиры. Соответственно, ситуация для людей по сути безвыходная и ждать какого-то кардинального изменения им не приходится. Вряд ли курс вернется к прежним уровням и вряд ли эти люди станут получать в два раза больше, чтобы без проблем для собственного семейного бюджета из этой ситуации выйти. Более того, они не могут выйти из этой игры, просто продав квартиру банку, потому что этих денег будет недостаточно, чтобы погасить сумму основного долга. Несомненно, это тяжелая жизненная ситуация, это то, о чем говорил наш президент Владимир Путин на своей прямой линии. Он отмечал, что обязательно людям, которые попали в тяжелую жизненную ситуацию с ипотекой, надо помогать. Кто, если не валютные ипотечники, оказались в одной из самых тяжелых ситуаций? Мы и внесли соответствующий законопроект после консультаций с экспертами, специалистами, представителями объединений валютных заемщиков еще 16 января нынешнего года. Очень долго мы ждали заключение Правительства, вопреки всем регламентным процедурам мы его получили только 2 апреля. И вот на этой неделе этот законопроект появился в повестке. Что касается убытков банков, я уже упоминал о том, что основная сумма процентов по многим кредитам уже выплачена, то есть сейчас речь идет о возврате суммы основного долга, но мы в законопроекте своем предусмотрели, что если у банка будут возникать какие-то убытки, то государство может подключиться к этой проблеме. Мы оцениваем потенциальные потери в 20 миллиардов рублей, заложили их в законопроект, неоднократно предлагали поправки в бюджет, чтобы эти деньги отдельной строкой вычленить для помощи ипотечным заемщикам, но, к сожалению, не нашли поддержки у Минфина и думского большинства. То есть, на самом деле разработали всю схему — и законодательную, и финансовую, чтобы раз и навсегда эту проблему решить, но пока, к сожалению, идет затяжка принятия решения.

- То есть, Комитет Госдумы по финансовому рынку как раз ваш законопроект рекомендовал отклонить?

- Да, действительно, на днях комитет рассматривал его и рекомендовал отклонить. Мотивов отклонения два основных: первое — это нехватка денег в бюджете, но на самом деле это не так, мы нашли же триллион с лишним рублей на докапитализацию банков, поэтому вполне из этой суммы можно целевым образом вычленить искомые 20 миллиардов и направить на решение проблемы не абстрактных банков, а на решение проблемы конкретных многодетных семей. Это первое, и этот аргумент мы считаем не очень существенным. Второй аргумент — это то, что мы якобы вмешиваемся нашим законопроектом в гражданско-правовые отношения между банком и людьми, и этого делать нельзя. На самом деле это тоже сомнительный аргумент. Дело в том, что Правительство разработало так называемое 373-е постановление, где речь тоже идет о помощи ипотечным заемщикам, и рублевым, и валютным, там содержится ровно те же принципиальные положения, о которых мы говорим в своем законопроекте. Так же предлагается банком реструктурировать ипотеку — если мы говорим о валютной — конвертировать ее, установить некие ограничения по ставке, компенсировать потери банков из бюджета. То есть принципиально ничего, отличающегося от нашего законопроекта, правительство не предлагает. За одним небольшим исключением — слишком маленькое количество людей подпадет под ту программу, которую разработало Правительство. И второе — все-таки такие важные моменты должны законами регулироваться, а не подзаконными актами и постановлениями Правительства. Четкий закон, четкое решение проблемы, четкая схема — все готово. Дума не должна идти на поводу у правительства, а должна собрать политическую волю в кулак и проголосовать за законопроект.

Владимир Красников, Курск: Программы «помощи» ипотечным заёмщикам через АИЖК, предлагаемые правительством, при детальном рассмотрении оказываются программами получения дополнительного дохода банками и осуществляющей эти программы структуры. Есть ли возможность на законодательном уровне противостоять системе в интересах России и её граждан? Когда будет голосование за законопроект 700708-6?

- Действительно, опять хочется вспомнить выступление нашего президента, который, отвечая на тот же вопрос о валютной ипотеке, говорил, что государство у нас для того и существует, чтобы гражданам помогать. Не каким-то финансовым посредникам, банковским структурам, олигархическим структурам, а прежде всего гражданам, которые попали в тяжелую жизненную ситуацию. Формы этой поддержки и методы этой поддержки — финансовая схема, бюджетная схема — может быть любая, на самом деле мы в своем законопроекте отдаем это на откуп правительству, пускай само разберется, как ему удобнее это делать. Но главное, чтобы в конечном итоге людям помогли. Но вот это-то и не просматривается в том 373-м постановлении, о котором наш читатель говорит. Еще раз подчеркну, там есть два самых существенных блока ограничений. Первое — это ограничение по людям, которые могут попасть под эту программу помощи. Но даже если предположить, что человек проходит по критериям, установленным Правительством, то сумма этой помощи — 200 тысяч рублей максимум, это на самом деле просто профанация помощи. Мне кажется, что теперь у нас Правительство может какую-то галочку себе поставить, в том числе, когда их президент будет вызывать и спрашивать, а что вы сделали для помощи людям, они будут отсылать к этому постановлению: вот, видите, мы его разработали, мы его приняли, а то, что оно никому на самом деле реальной помощи не окажет, это, судя по всему, для них второй вопрос. Почему нам все-таки кажется, что этих 4,5 миллиарда рублей в совокупности, или 200 тысяч рублей на каждую семью, явно недостаточно? У нас, если говорить про валютную ипотеку, средний размер кредита, номинированный в рублях, — это 5, 6 и больше миллионов рублей. Соответственно до девальвации ежемесячный платеж по такому кредиту был 50—60 тысяч рублей в месяц, после девальвации он возрос практически в два раза. Но очевидно, что если мы ограничиваем объем помощи двухмесячными выплатами по этому кредиту, тогда как кредиты 10-, 15-, 20-летние, совершенно очевидно, что это никаких проблем людей не решит, и на самом деле граждан это только вводит в заблуждение, как и другую часть общества, которая не пострадала от этих проблем. А сами люди мало того, что не получают этой помощи, их откровенно злят вот такими предложениями. Мы считаем, что это та точка социального протеста, которая очень скоро может выплеснуться в том числе и на улицы. Дело в том, что в течение последних 2—3—4 месяцев, когда мы работали над этой проблемой, у людей были какие-то надежды, связанные либо с решением Правительства, либо с законодательным решением этой проблемы. И они, скрипя зубами, собирая последние деньги по друзьям, родственникам, из семейного бюджета, платили. Но сейчас, когда они увидят, что никакой по сути реальной помощи Правительство не предлагает, они платить перестанут, потому что длиться эта ситуация до бесконечности не может. К чему это приведет? К массовым дефолтам, к массовому изъятию жилья. Масштаб проблемы по-разному эксперты оценивают, но если даже это 20, 30, 40, 50 тысяч заемщиков, не считая членов их семей, — это огромное количество людей, которые в худшем случае просто останутся без этого жилья. А, к сожалению, у нас ипотечное законодательство устроено так, что человека из ипотечной квартиры можно выселить в прямом смысле на улицу даже в том случае, если совместно с ним проживают несовершеннолетние дети. Я еще раз напоминаю, что практически у 80 процентов из этих заемщиков дети и у почти половины — двое и более детей. Совершенно очевидно, что ответственное государство не может оставить этих людей на улице. Основным мотивом для нас, когда мы разрабатывали и вносили этот законопроект, был такой: сохранить людям жилье. Мне кажется, наш законопроект этому критерию отвечает, а правительственное постановление ни в коей мере жилье людям сохранить не поможет.

- Андрей Дмитриевич, выселяют даже в случае, если у человека это единственное жилье?

- Да, если квартира взята в ипотеку, выселение будет в том числе и если это единственное жилье.

Наталья Ильиных, Санкт-Петербург: Мой банк предложил мне перевести кредит в рубли под 23% годовых. Ранее все 8 лет отказывался. Даже когда у них появилась программа я не прошла критерии отбора. Банк решил, что платить 40 тысяч я смогу, а вот 30 тысяч не хватает дохода. Вот такой абсурд. Сейчас плачу 60 тысяч. К тому же у меня сумма кредита более 70% от стоимости жилья была. Сейчас другие банки рефинансировать меня не спешат. Своих валютных ипотечников хватает. Что мне делать в данной ситуации?

- Тут действительно можно еще вспомнить кризис 2008 года, коль скоро мы говорим, что основная масса этих кредитов взята в 2006, 2007, 2008 годах, то есть до кризиса 2008 года, то логично было бы предположить, что люди, уже тогда попавшие в ту непростую ситуацию, хотя тогда девальвация была 30 процентов, уже могли задуматься. И многие из них действительно задумались о том, чтобы рефинансировать свои кредиты еще в 2008 году. И, к сожалению, еще тогда они никакой помощи действенной ни от агентства по реструктуризации ипотечным жилищных кредитов, ни от собственных банков не получили. То есть на самом деле люди предпринимали попытки конвертироваться в рубли на протяжении почти всех этих 5—7 лет. И ровно с этой же проблемой они столкнулись и в нынешний кризис. Во многих банках никаких специальных программ рефинансирования вообще не предусмотрено, в других предлагается рефинансирование на грабительских условиях. Основная масса банков предлагает реструктурировать эти кредиты по нынешнему курсу и по текущим ипотечным ставкам, которые доходят до 25 процентов годовых. Совершенно очевидно, что это абсурдные предложения. Они полностью отвечают интересам банков, но категорически не отвечают интересам простых граждан. И еще раз подчеркну, что то постановление, которое Правительство так долго разрабатывало, тоже не решает эту проблему, потому помощь в 200 тысяч рублей — это профанация. Центральный банк делал неоднократные попытки на банки воздействовать, но как-то это слабо повлияло на них. Были предложения со стороны регулятора конвертировать эти кредиты по курсу в районе 39 рублей, но практически никто из этих банков, по крайней мере из основных держателей ипотечных портфелей, не откликнулся. И все-таки я еще раз, пользуясь случаем, призываю своих коллег-законодателей внимательно посмотреть на тот законопроект 700708-6, поскольку, видимо, сегодня мы его не успеем рассмотреть, будет время пару недель еще раз продумать и проанализировать, и принять такое решение, которое позволит нам, не оглядываясь на Правительство, это решение принять. Я хотел бы подчеркнуть, что соавторами этого законопроекта стали коллеги из каждой фракции — и из КПРФ, и из ЛДПР, и из «Единой России». Поэтому, мне кажется, нам надо эту проблему решить, коль скоро правительство не хочет брать на себя такую ответственность.

Ирина Агеева, Москва: Можно ли внести в закон «Об ипотеке» пункт о том, что стоимость залога не должна быть меньше стоимости кредита? Сейчас у нас именно так и получается. Поэтому добровольно продав залог, мы остаемся должны большую сумму, несмотря на предыдущие выплаты и первоначальный взнос.

- Это та проблема, о которой я уже говорил: поскольку в кредитных договорах сумма основного долга номинирована тоже в валюте, соответственно, если происходит двукратная девальвация, то сумма, номинированная в рублях, возрастает тоже в два раза. И у нас получается так, что в результате за квартиру где-нибудь на окраине Москвы или в Подмосковье вместо ее рыночной стоимости в 5—6 миллионов рублей, люди должны банку 15. Совершенно абсурдная ситуация. Каким образом эту проблему предлагают решать наши оппоненты? К чему приведет эта проблема, если ничего решено не будет? Если человек не только останется без жилья на улице со своими детьми, но он еще останется и должен банку. Если сумма основного долга, номинированная в рублях, сейчас у него 10 миллионов рублей при рыночной цене квартиры в пять, то квартира продается с торгов, пять миллионов возвращаются банку, и человек еще остается должен пять миллионов, оставшись на улице, у разбитого корыта. Совершенно очевидно, что это просто бесчеловечно. Некоторые ссылаются на закон о банкротстве, который вступает летом в силу, но при детальном анализе этого закона на самом деле он не поможет этим людям, потому что там предусмотрены достаточно сложные и технологические и затратные процедуры с одной стороны, с другой стороны, там прекрасно существует пункт о передаче долгов по наследству. То есть не факт, что эти долги людям в результате удастся списать. То есть, может быть, останутся должны они и их дети еще по этим ипотечным квартирам. Поэтому мы с коллегами и предлагали отсрочить вступление в силу этого закона, не торопиться, потому что он вряд ли кому-то очень сильно поможет, а банковские и финансовые структуры, которые очень настойчиво продвигали его в Государственной Думе, я думаю, не будут продвигать законопроекты, которые в первую очередь не отвечают их интересам. Поэтому с точки зрения граждан он очень сомнительный, то есть он вряд ли решит проблемы граждан, а вот то, что они могут на самом деле оказаться в еще более тяжелой ситуации, попав под процедуру банкротства, вот это для нас кажется очень вероятным. Поэтому, по-моему, самым простым и техничным решением было бы принятие нашего законопроекта.

Андрей Данилкин, Иваново: Последствия кризиса, случившегося после грузинского конфликта, не сопоставимы с сегодняшним (тогда было легче и финансово и морально). Как вы оцениваете ситуацию в экономике сейчас? Когда станет легче?

- Два ключевых соображения на этот счет. Что такое кризис 208 года? В 2008 году был глобальный мировой кризис, и Россия как страна, очень тесно связанная с мировой экономикой, с рынками сырья, с рынками капитала, тогда, несомненно, пострадала вместе со всеми другими странами. Тогда этот кризис начался в Америке, потом перешел на Европу, коснулся и восточных наших партнеров, и было бы удивительно, если бы Россия не пострадала. Нынешний кризис в корне отличается от того хотя бы тем, что весь мир развивается, весь мир растет, одна Россия падает. Это говорит о том, что на самом деле слишком много экономических ошибок было совершено нашим финансово-экономическим блоком в Правительстве, и надо об этом четко говорить. И к сожалению, в том выступлении, отчете Правительства, которое на этой неделе в Государственной Думе звучал, была сделана попытка опять переложить вину за этот кризис на какие-то внешние силы. Да, я согласен, что против России ведется и экономическая, и торговая, и финансовая война, но слишком много ошибок было сделано внутри страны, которые не позволяют нам нивелировать эти негативные последствия, в том числе от санкций. Я все-таки в нынешнем кризисе не склонен обвинять исключительно Крым, не склонен обвинять тех людей, которые совершенно искренне хотели вернуться на свою историческую родину, не склонен обвинять внешнеполитические решения президента Путина, а все-таки склонен обвинить непрофессиональную команду финансово-экономического блока Правительства, это надо четко понимать. И у этого кризиса есть печальные последствия, потому что действительно мировая экономика в горизонте двух-трех-пяти лет может войти в очередной цикл спада, а мы к этому времени не успеем расправиться вот с этими нашими ошибками экономическими. И вот тогда мы рискуем еще больше. Какие решения неправильные привели к этому кризису, можем отдельно об этом поговорить, но прежде всего это те решения, которые не позволяют российской экономике развиваться. И вот эти точки роста внутри страны, начиная с малого бизнеса, заканчивая все тем же рынком жилищного строительства, они, к сожалению, не развиваются. И более того, как мы видим на примере той же валютной ипотеки, стимулов дополнительных государство не создает, а наоборот, дестимулирует. Но давайте предположим, а что сейчас думают те люди, которые смотрят, как развивается этот кризис на рынке валютной ипотеки, и захотят ли они взять кредит ипотечный в дальнейшем? Или они увидят, как государство поступает с теми гражданами, которые этому государству поверили, и как оно отвернулось от них, как только начались какие-то элементарные кризисные явления, не подставило плечо — я думаю, и статистика это подтверждает, что и рынок жилья, рынок продаж упал практически в два раза, рынок ипотеки упал еще сильнее. Я думаю, что если так и дальше Правительство будет безответственно вести себя по отношению к собственным гражданам, никаких стимулов для роста мы не увидим.

Андрей Ланской: Андрей Дмитриевич, подскажите, возможно ли законодательно хотя бы заставить банки принимать у валютных ипотечников предмет залога (квартиру) и в обмен на это прощать долг? У подавляющего большинства стоимость квартир меньше суммы основного долга. Неужели все дойдет до того, что простившись с внесенными в качестве первоначального взноса деньгами, с многими годами платежей (у меня это 7 лет) и с квартирами, мы окажемся на улице с семьями и многомиллионными долгами?

- Действительно, это продолжение всех тех вопросов, которые уже прозвучали. Смотрите, обычно люди, когда приобретают квартиры в ипотеку, им необходимо иметь некий первоначальный взнос. Как они его формируют? Они либо копят какое-то время, либо родственники помогают, либо продают какую-то недвижимость, которая у них есть, либо используют средства материнского капитала, либо еще какую-то государственную помощь, отдают ее в банк. Дальше — платят лет пять, семь, и потом оказываются у разбитого корыта. Но разве это справедливо? И все всем при этом, я еще раз подчеркну, что, к сожалению, за эти семь лет сумму основного долга он стал гасить только в последний год и погасил из этого своего кредита, который в среднем тысяч 200 долларов, тысяч 10—15 долларов. А по сути он остался должен банку, выплатив все эти деньги, люди за эти семь лет выплатили по такого рода средним кредитам порядка 80—100 тысяч долларов разнообразных платежей, прежде всего процентных банку, и он остается у разбитого корыта. Ну это крайне несправедливая история. Ведь уже люди готовы согласиться отдать эту квартиру, лишь бы не остаться еще должным сверху. Не знаю, людям, конечно, вымотали нервы за эти полгода капитально, и это тоже очень безответственно со стороны финансового блока Правительства. Смотрите, они вместо положенных 30 дней давали заключение на этот законопроект почти три месяца. А это важнейшая, с моей точки зрения антикризисная мера, которая успокоила бы не только эту когорту граждан, но и всех остальных рублевых ипотечников. У нас в целом ипотечных кредитов 4 миллиона штук, это значит 4 миллиона семей сейчас с ужасом смотрят, что происходит на этом ипотечном рынке, и с ужасом думают, не коснется ли эта участь и их, и что государство в случае тяжелой ситуации поступит с ними так же, как с этими людьми.

Вера Воробьева, Нижний Новгород: Ни один заемщик из региона не потянет выплаты по установленному АИЖК кредиту в 55000-60000. В регионах нет таких зарплат. Скажите, как законодательно учитываются сегодня интересы регионов и возможности граждан, которые там живут?

— Интересы регионов у нас в целом не слишком учитываются Правительством, взять хотя бы практику перекладывания всех расходных обязательств на регионы, с одной стороны, а с другой стороны, вымывание доходной базы для их бюджетов. Это если говорить в целом. То же самое касается не только регионов в целом, но и простых граждан, которые там живут. Я думаю, что, к сожалению, очень мало делается у нас сейчас для такого осознанного развития регионов. А что касается системы жилищного кредитования, по-моему набор механизмов, который у нас сегодня предусмотрен, а это только ипотека, он крайне ограничен, он не позволяет решить проблемы десятков миллионов наших граждан. Мы считали бы, что, например, система строительно-сберегательных касс, это кредитование под низкий процент с первоначальным накоплением, которое, собственно, позволило построить и восстановить послевоенную Европу, то есть система таких как бы кооперативов, только в форме банка, была бы как нельзя кстати, в том числе в эти кризисные времена. Но, к сожалению, упорно, в том числе и банковские лоббисты, сопротивляются принятию такой системы. Эта бы система позволила бы вовлечь в систему жилищного финансирования, жилищного кредитования еще процентов 30 наших сограждан, у них была бы хоть какая-то альтернатива. А сейчас, по сути, эта альтернатива отсутствует. Мы, кстати говоря, для того, чтобы поддержать социально незащищенные категории граждан, предлагали эту систему социальной так называемой ипотеки распространить не только на военных или отдельные категории сельских тружеников, как у нас есть сейчас, а распространить ее на масштабы всей страны. Опыт Китая в этом смысле может послужить нам примером. Там на самом деле вполне сопоставимая цена за квадратный метр жилья в крупных городах и вполне рыночные ставки, сопоставимые с российскими, но если вдруг человек подпадает под систему социальной ипотеки, это человек социально значимой профессии, например, врач, учитель, педагог, госслужащий, то и ставки и цена квадратного метра для него практически в паять раз снижается. Я думаю, что это был бы неплохой способ обеспечить небогатых людей, в том числе из небогатых наших регионов, и людей, которые работают в интересах государства, бюджетников, жильем и ипотекой. Но это отдельная тема. Но опять же Правительство не думает об этом вообще, по этому направлению. У нас по сути в этот кризис две программы всего начинают реализовываться на рынке ипотечного кредитования. Первая — это программа помощи заемщикам в размере 4,5 миллиарда рублей, и вторая программа — это 20 миллиардов рублей на компенсацию ипотечной ставки для банков. Совершенно очевидно, что 20 миллиардов рублей, так же как и 4,5 миллиарда, не спасут ни рынок ипотеки в целом, ни заемщиков, попавших в тяжелую жизненную ситуацию. У нас только за один прошлый год ипотечных кредитов было выдано в России почти на 2 триллиона рублей. Совершенно очевидно, что 24 с половиной миллиарда эту систему не поддержат, и конечно, государство как минимум должно обуславливать ту помощью, которую направляет банкам, а это уже сумма почти под два триллиона рублей, хотя бы решением проблем конкретных граждан, например, валютных ипотечников или ипотечников в целом.

Ирина Карпова, Санкт-Петербург: Уважаемый Андрей Дмитриевич, мы Вам очень признательны, Вы понимаете проблему валютной ипотеки. Как Вы думаете, почему Правительство и ЦБ не принимает решений по валютным заёмщикам? Если ли у Вас понимание, как и когда Правительство и Государственная Дума собираются решать нашу проблему?

— Действительно, наши оппоненты много нам упреков высказали, связанных, например, с нашим законом о реструктуризации валютной ипотеки. Как только его не называли, они говорили, что это популистский закон, что это закон, который никогда не будет принят, что это закон, написанный с целью привлечь внимание к собственным скромным персонам. Но на самом деле это не так. На самом деле этот законопроект очень четко и хорошо просчитан, мы провели большой объем финансовых расчетов, который позволяет говорить о том, что в этом законе ничего такого фантастического нет. Я напомню основные три его положения. Первое — это конвертация остатка ссудной задолженности в рубли по курсу на дату заключения договора; второе — это применение к этим договорам процентной ставки, не превышающей 12,2 процента годовых, это средневзвешенная ставка по рублям за прошлый год; и третье положение — это временный мораторий на изъятие жилья, пока мы эту проблему не решим. Ничего фантастического в этих наших предложениях нет. Более того, я могу сравнить эти предложения с теми, которые высказало правительство, они вообще там предложили ограничить ставку 12 процентами, то есть еще более льготные условия предложили, чем мы. Также предлагают конвертацию, не боятся этого слова, и никто их в популизме не обвиняет. Все хорошо, только денег слишком мало и помощь слишком ограничена. На самом деле Правительство, в принципе, благодаря тому законопроекту. Который мы в течение этих месяцев обсуждаем, хоть какие-то шаги в этом направлении начало предпринимать. Поэтому я думаю, что этот законопроект, несомненно, стал такого рода манифестом всех людей, которые от валютной ипотеки пострадали, и я, пользуясь случаем, хотел бы высказать большую признательность самим гражданам, то есть действительно эти люди продемонстрировали, что в России есть гражданское общество, они четко сформулировали свои социально-экономические требования, никакой политики в этих требованиях не было; они четко избрали совершенно легитимные формы того, как они будут добиваться результата, то есть они обратились в Государственную Думу, и вместе с ними мы этот законопроект внесли; они использовали все возможные площадки общественные для того, чтобы, опять же в строгом соответствии с законом и здравым смыслом обсудить, начиная от Государственной Думы, Совета Федерации, Общественной палаты, обращения к президенту, мы проводили в том числе и уличные акции, но которые были четко организованы и полностью легитимны. То есть на самом деле борьба за права валютных ипотечников показала, что люди умеют организоваться и умеют добиваться своих целей, действуя в строгом соответствии с законом. Ну, может быть, пока не все нам удалось сделать, мягко говоря, но то, что эти люди сорганизовались, то, что они смогли четко свои требования сформулировать и действовать ровно в соответствии с законом, вообще позволило к этой проблематике внимание привлечь, причем на высшем государственном уровне. То, что Владимир Владимирович сделал ряд скептических замечаний в их адрес, связанных с тем. Что люди как бы сами попали, я думаю, это опять же потому было сказано, что слишком сильные группы лоббистов противостоят нам и не всегда, в том числе и Президент, в этом смысле полную объективную информацию получает. Например, наши расчеты показывают, что в среднем за эти годы, несмотря на то, что когда люди заключали кредитные договора, курс был в районе 25 рублей, но поскольку сразу практически девальвационные процессы начиная с 2008 года пошли, что в среднем за эти годы люди уже платили на 25—30 процентов больше, чем аналогичные рублевые заемщики. Но я думаю, что мы в этом смысле руки опускать не будем, вне зависимости от того, как обернулась судьба законопроекта или еще ряда законопроектов, которые внесены на эту же тему в Государственной Думе, я думаю, что следующим нашим шагом будет работа предметная и с банками, и требование к Правительству ту программу, коль скоро они настаивают на реализации именно правительственного варианта программы поддержки, просто расширение ее по деньгам.

Сергей Игнатьев, Санкт-Петербург: Существует положительная практика нашего партнера по Таможенному союзу — Республики Казахстан. Схема, по которой помогли валютным заемщикам в этой стране, достаточно проста. Государство на 20 лет выделило банкам, разместило на их депозитах 130 млрд. тенге (примерно 45 млрд. руб.) под 2,85% годовых. Банки же обязаны этими деньгами рефинансировать своих валютных ипотечных заемщиков, под ставку 3% годовых, на те же 20 лет. И бюджет не пострадает — деньги с процентами вернутся, и людям помогут. Есть ли шанс в нашей стране применить казахстанский опыт?

— Хороший пример, мы уже говорили о том, что с проблемой валютной ипотеки столкнулись не только в России, но и во многих постсоветских странах, странах Восточной Европы, в которых система выдачи валютной ипотеки была достаточно распространена. Мы в своем законопроекте на самом деле каких-то четких указаний Правительству, как ему удобно работать и как удобно компенсировать эти потери банкам и гражданам, не давали. Мы обозначили только рамки этой проблемы и предполагаемый объем средств, который необходим. Но в ходе консультаций за эти месяцы и с Центральным банком, и с Правительством мы готовы были предложить и конкретные механизмы, в том числе и бюджетные, организационные, подсказать Правительству, как этим можно заниматься. Заниматься этим можно, используя опыт, который вы озвучили, это может быть и создание банка плохих долгов, и выкуп этих кредитов через систему АИЖК, и какие-то индивидуальные субсидии людям на конвертацию. Палитра инструментов может быть очень разнообразна. Нам нужно просто понимать, а кто таким контрагентом для серьезного обсуждения этих проблем будет. Центральный банк ограничился теми рекомендациями, которыми он ограничился, поэтому контрагентом для обсуждения не стал. Система АИЖК, это система, которая находится под контролем Правительства, они долго и упорно работали над своей схемой, которую в 373-м постановлении и изложили. Я думаю, что если Правительство настаивает на том, чтобы этот механизм помощи реализовывался через систему АИЖК, никто не будет с этим спорить, если эта помощь будет действительно весома, реальна и доступна для этих десятков тысяч людей. Попытки эту помощь ограничить, попытки разделить людей на первый, второй, третий сорт и в зависимости от этого им помогать, мне кажется, отклика ни у кого не найдут. И, к сожалению, слишком вот такая развернутая система критериев для тех, кто попадает под эту помощь, она на самом деле очень ограничивает круг тех людей, которые ту помощь могут получить. Она становится практически недоступной основной массе граждан. И именно это и ограниченный объем денежных средств, которые на эту программу выделяются, позволяет говорить о том, что эта программа по сути кардинально проблему не решит.

Иван Петров: Почему сейчас ЦБ играет против рубля, не допуская его падения до уровня осени прошлого года, тем самым откладывая решение по реструктуризации? Почему страхуют вклады, но не страхуют валютные кредиты от девальвации?

— Мы уже касались темы курсовой политики ЦБ. На самом деле она все эти последние годы, мне кажется, вредна для страны. То есть на протяжении периода с 2008 по 2014 год ЦБ занимался тем, что искусственно сдерживал девальвационные процессы. Это привело ровно к тому, к чему привело, к обрушению рубля, не к плавной его девальвации, к которой мы призывали. Плавная девальвация на самом деле для экономики, для наших экспортеров да и для наших граждан была бы благом, а вот то, что устроил Центральный банк, оказалось не благом, а девальвационным шоком, и не только для отдельных граждан, но и для страны в целом. Сейчас, судя по всему, продолжаются попытки вот этого самого искусственного сдерживания курса, то есть мы видели, что он достиг параметров вокруг 60 рублей, но никаких оснований, с моей точки зрения, к снижению его до уровня 50 рублей нет. И чем дольше ЦБ будет искусственно занижать этот курс, чем больше он будет тратить на это золотовалютных резервов, тем сильнее будет предполагаемый кувырок в будущем. Мы предупреждали ЦБ об ошибочности курсовой политики тогда, можем предупредить и еще раз. Может быть, для той категории граждан, которые имеют валютную ипотеку, это снижение курса хоть чуть-чуть, но их радует, но опять же не снижает полностью их проблем, и я думаю, что ждать такого же дальнейшего снижения этого курса не приходится. Более того, мне кажется, оно вредно, а людям помощь оказывать надо совершенно другими механизмами, в частности тем, которым предлагаем мы, это наш законопроект о реструктуризации валютной ипотеки.

Ксения Шишова: Являюсь заемщиком ОТП банка. Срок выплат — 30 лет, до моих 60 лет. Банк предлагает увеличить срок на 10 лет (+страховка обязательно тоже должна быть). Вы представляете 70-летнего пенсионера в нашей стране, выплачивающего валютную ипотеку? Что делать?

— С трудом представляю. Это раз. А второе, я хотел сказать про ОТП банк — это же иностранный банк, и как раз не так давно одно из рейтинговых агентств опубликовало аналитику о том, кто больше всего пострадает из банков в случае принятия законов, связанных с реструктуризацией валютной ипотеки. Оказалось, что не наши банки российские пострадают рот этого, не Сбербанк, не ВТБ24, а прежде всего иностранные банки. У меня в этой связи вопрос к тем, кто так рьяно нам оппонирует: вы вообще интересы каких банков-то защищаете? То есть основная масса валютной ипотеки сосредоточена в иностранных банках, то есть мне кажется, столь откровенно высказываться именно в помощь иностранным банкам нашим оппонентам я бы тоже не рекомендовал, потому что это тоже такая патриотичная история. А что касается предложений, которые звучат со стороны банков. То в целом они не в интересах заемщиков.

Евгений Агеев: В проекте закона о реструктуризации валютной ипотеки не указаны источники финансирования банковских издержек на конвертацию по льготному курсу. Кто должен платить и почему эту информацию не внесли в проект в самом начале?

— Источником должен быть государственный бюджет, поскольку все нюансы, связанные с источниками, обычно определяются в бюджете, нам и не надо было вносить в закон о реструктуризации каких-то отдельных росписей. А вот два раза — осенью прошлого года и нынешней весной — мы вносили поправки в бюджет, которые предусматривают четкое описание источников, где взять эти 20 миллиардов рублей в бюджете. Были отклонены, к сожалению, эти поправки. А вообще целевое направление, где искать деньги, среди того объема средств, который составляет почти два триллиона рублей, которые направляются на помощь банкам. Я думаю, что было бы разумно и справедливо помощь, которую мы оказываем нашим банкам, обусловить помощь нашим простым гражданам, попавшим в непростую ситуацию.

Марина Сергеевна: Можно ли решить проблемы валютной ипотеки и пойти на уступки хотя бы для отдельных категорий граждан (матерям одиночкам, пенсионерам, инвалидам)? Рассматриваете ли Вы такую инициативу?

— С моей точки зрения, надо не делить граждан на людей первого, второго, третьего сорта, а стараться помочь максимально всем. Или если уж вводить ограничения, то какие-нибудь типа один заемщик — один кредит, не более того. А все остальное на самом деле слишком ограничит ту помощь, которую получат люди. И ни я, ни мои коллеги намеренно не принимали участия в тех рабочих группах, которые пытались какие-то избыточные критерии помощи выработать, потому что мы не считаем, что делить людей — это справедливо.

Федоненков Александр: Уважаемый Андрей Дмитриевич, у меня к Вам не только вопрос, но и просьба помочь в решении проблемы которая длится более 3-х лет. Малый бизнес на первоначальном этапе наталкивается на мощные бюрократические препоны и барьеры, со стороны местной администрации, которые у многих сразу же отбивают всякое желание что-то предпринимать, созидать и т.д Я, как глава фермерского хозяйства, пытаюсь добиться, от местной администрации возможности расширить деятельность своего хозяйства с основным видом деятельности- животноводство, но на сегодняшний день, согласно публичной карте Росреестра земельный участок, на который я претендую, не может быть предметом договоров аренды. Мы, хотим работать, производить мясо, молоко, а нас бьют по рукам. Как развивать животноводство без земли?

— Поскольку у нас время ограничено, я думаю, что было бы разумно предложить Александру обратиться ко мне напрямую, может быть, через редакцию вашей газеты. Я готов помочь ему в решении его конкретного вопроса. А вообще, поскольку малый бизнес — это одна из тем, которыми я профессионально в Государственной Думе занимаюсь, мы с моими коллегами на протяжении последнего года разработали целый пакет законопроектов, который направлен на поддержку малого и среднего бизнеса в России. Это и налоговые, и организационные механизмы, и система государственной поддержки, и так далее. Поэтому мы готовы, что называется, и частные проблемы людям помогать решить, особенно в этой агропромышленной сфере, которая для нас очень важна с точки зрения национальной безопасности, особенно с учетом всех санкционных явлений вокруг нашей страны.